Расшифровывая снег. Стихотворения и поэмы - Андрей Козырев
- Дата:18.08.2024
- Категория: Поэзия, Драматургия / Поэзия
- Название: Расшифровывая снег. Стихотворения и поэмы
- Автор: Андрей Козырев
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Расшифровывая снег
Стихотворения и поэмы
Андрей Козырев
© Андрей Козырев, 2017
ISBN 978-5-4485-4493-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Золотой песок
Я стоял, одинок, озирая сухие равнины…
Фридрих ГёльдерлинЗолотой песок
Мне вверен труд, пока не грянет срок, —Я промываю время, как песок,
Просеиваю в строчках прах веков,Взметнувшийся из-под чужих подков,
Ищу, свищу, взыскую, ворожуИ золотой осадок нахожу.
В нём быль хрустит, как золотая пыль —Погоня, плен, серебряный ковыль,
Хазарский свист, столетий звездопадИ облаков кочующий Царьград,
И сплётшиеся замертво тела,И двух людей пронзившая стрела —
Меня – с певцом, что в том, былом векуГремел струнами «Слова о Полку»…
И, мучаясь, тоскуя и любя,Из древних стрел я выплавил себя.
Я выплавил из сабель свой напев,Что лишь окрепнет, в душах отзвенев.
И пусть течёт сквозь веки и векаМоя строка, как Млечная река,
Как трубы птиц над Сулой и Двиной,Как лисий порск, как древний волчий вой —
И не найдёт вовек в пути преградНебесных туч кочующий Царьград!
Город
Омску – отцу, другу и брату
в канун трёхсотого дня рождения
в полную собственность
предназначается
Город смутный, город достоевский,Плеть Петра да посвист Ермака…Брат, наследник, сын столицы невской,Ты не изменился за века.
Здесь лежит Великий путь – к востоку.Здесь лишь ясно, как земля кругла.Здесь земные отбывали срокиТе, кого Москва не приняла:
Казаки, острожники, поэты —Вечные изгнанники страны…Здесь столица возвышалась летом,Осенью – пылал пожар войны.
Власть меняла лики и названья,Только суть во все века одна —Холод, вьюги, каторжные бани,Плеть, шипы, острожная стена.
Крепость. Пушки. Мрак – сильней сияний.Старая церквушка. Вечный Бог.И над белизной старинных зданийНебосвод, как обморок, глубок.
Ни войны, ни мира, ни покоя…Тёмные дома. Глаза огней.Вьётся снег над черною рекою,Вьётся дым над родиной моей.
А в минуты ясности короткойВижу я, как сквозь глубокий сон:Спорят в небе Змий и Агнец кроткий,Спорят в небе Лев и Скорпион.
На пути Сибирском, как на нерве,Город обречен веками жить…Здесь Ермак ещё раз тонет – в небе:Небосвод в доспехах не проплыть.
А когда в степных просторах дальнихГром грохочет, всех смертей грозней —То бросок костей, костей игральных,Ставка же – судьба земли моей!
Для игры священной опустелиШахматные клетки площадей,Клетки, на которые летелиГоловы проигранных людей…
…Много есть дорог на белом свете,Много предстоит мне повидать,Много городов развеет ветер,Так, что и следов не отыскать,
Но о том, что видел в колыбели,Вечно помню – с болью и трудом:Достоевский. Белые метели.Чёрная река и Мертвый дом.
Москва
Третий Рим – гениальный юродивый —
Расправляет лохматые волосы.
Илья ТюринТретий Рим, второй Ершалаим —Сколько прозвищ мы тебе дарили?Мы торгуем, строимся, горим —Вечен ты в своей лукавой силе.
Над тщетой опальных наших дней,Где мелькает злоба дня пустая,Вновь Москва, как город-Назорей,Волосы – дороги распускает —
Спутанные, в седине снегов,Словно сеть, которой ловят небо…Семь холмов, семь башен, семь Голгоф,Лоб Земли, сплетенье русских нервов.
С древности, с монголов, с КалитыТы сбирала землю по крупицам,Чтоб смогли все русские мечтыО твоё величие разбиться.
Слобода за слободой росли,Ни мороз, ни враг им не был страшен,И тянулись к небу от землиПальцы красные кремлёвских башен…
Прирастая гордостью своей,Строилась ты на крови и славе —Каменными юбками церквей,Медными волнами православья…
Из судеб нарублены рубли…Полон мыслей о стране распятойЛоб, таящий мозг всея Земли,Словно площадь Красная, покатый.
Лобные места, кресты церквей,Автотрассы, башни, дым и грохот…Слился с правдой – общей и моей —Этот злой, великий, тёмный город.
Третий Рим, огромен и суров, —Сердце, кровь гонящее без цели,Город звона, казней и крестов,Город плясок, гульбищ и метелей…
В нем хранится, до поры таим,Русский путь от смерти к воскресенью —Третий Рим, второй Ершалаим,Город – царь и город – наважденье.
Девяностые
Юнне Мориц
Девяностые, девяностые —Дни кровавые, ночи звёздные…Грусть отцовская, боль привычная…Это детство моё горемычное.
Трудно тянутся годы длинные,И разбойные, и соловьиные…В подворотнях – пули да выстрелы,А над грязью всей – небо чистое.
Вот и я, мальчишка отчаянный,Непричёсанный, неприкаянный.На глазах детей – слёзы взрослые…Девяностые, девяностые.
Дома маются, пьют да каются —Водка горькая, желчь безлунная…И во мне с тех пор кровью маютсяДетство старое, старость юная…
Искупают с лихвой опричникиСмертью горькою жизни подлые…И так тесно, так непривычно мне,И так жарко и пусто под небом.
Жить без возраста, жить без времени —Вот судьбина какая вздорная!Выбрал Бог да родному племени —Душу светлую, долю чёрную.
И не взрослые, и не дети мы —Разве мало изведал скитаний я?И столетьями, и столетьями —Испытания, испытания…
Девяностые, девяностые —Дни кровавые, ночи звездные…Кражи, драки – под солнцем яростным…Это детство моё – старше старости.
«Любой, кто засыпает, одинок…»
Любой, кто засыпает, одинок.Кто б ни был рядом, ты – в отдельном мире,Но в той вселенной есть твой городок,В нём – тот же дом и тот же мрак в квартире.Бывает, погружаешься во мрак,А в нём – всё лучше, чем при свете, видно:Грязь, неуют, за домом – лай собак,Что скалят зубы, злятся: им обидноНа пустоту, в которой тяжело…Но за стеной спокойно дышит мама,Сквозь стены слышишь ты её теплоВсем существом, своею сутью самой.Да, ты – дитя. Но, увлеченный тьмой,Ты постигаешь холод жизни краткой,Вперив глазенки в тёмное трюмоНапротив детской маленькой кроватки.Там – то ли тень, а то ль твоё лицо,А то ли кто-то третий, страшный, страшный,Кто время сна жестоко сжал в кольцо…Но думать, кто, не важно. Нет, не важно.…Страшилка это или анекдот,Воспоминанье, ставшее лишь знаком?При свете мир давно уже не тот…Но в темноте он вечно одинаков.Днем – жизнь, дела: не выйти за черту.А ночью – тот же детский страх спасенья,И тот же лай собак на пустоту,И тот же Третий меж тобой и тенью,
И – сквозь пространство – мамино тепло…
Воробьиная ода
Дмитрию Соснову
Воробей, ты – великая птица…
Юнна МорицНеужели тебя мы забыли?Для меня ты всегда всех живей —Спутник детства, брат неба и пыли,Друг игрищ и забав, воробей!
Ты щебечешь о небе, играя,Неказистый комок высоты, —Сверху – небо, внизу – пыль земная,Между ними – лишь ветка да ты!
Как ты прыгаешь вдоль по РоссииНа тонюсеньких веточках ног —Серой пыли, особой стихии,Еретик, демиург и пророк.
В оптимизме своём воробейском,Непонятном горам и лесам,Научился ты в щебете детскомЗапрокидывать клюв к небесам.
Воробьиною кровью живее,От мороза дрожа, словно дым,Я, как ты, ворожу, воробею,Не робею пред небом твоим.
И зимой, воробьясь вдохновенно,Не заботясь, как жил и умру,Я, как ты, воробьинка вселенной,Замерзая, дрожу на ветру…
Но, пока ты живёшь, чудо-птица,На глухих пустырях бытияВоробьится, двоится, троитсяВоробейная правда твоя!
Запретный город
Дмитрию Мельникову
В запретном городе моём,В оазисе моём —Аллеи, пальмы, водоём,Просторный белый дом.
Туда вовеки не войдутНи страх, ни суета.Там жизнь и суд, любовь и трудЦветут в тени Креста.
Там тысячью горящих уст —Лиловых, огневых —Сиреневый глаголет кустО мёртвых и живых.
Там полдень тих, там зной высок,Там всё Господь хранит —И прах, и пепел, и песок,И мрамор, и гранит.
Там миллионы лет закатГорит во весь свой пыл,Там голубь осеняет садШестёркой вещих крыл.
Дрожит в тени семи ветвейГорящая вода,И в дом без окон и дверейВхожу я без труда.
Былых истлевших дней золаЕдва шуршит во мне,И вырастают два крылаВ груди и на спине.
Там, в одиночестве моём,Заполненном людьми,Звучат сияющим ручьёмСлова моей любви.
Там огненно крылат закат,Оттуда нет пути назад…Но где они, не знает взгляд,Ищу их вновь и вновь —Запретный дом, запретный сад,Запретную любовь.
Колыбельная
- Стихотворения и поэмы - Михаил Луконин - Поэзия
- Десять Стрел - Борис Гребенщиков - Поэзия
- Стихотворения. Поэмы. Драматические произведения. - Марина Цветаева - Поэзия
- Стихотворения Поэмы Шотландские баллады - Роберт Бернс - Поэзия
- Стихотворения Поэмы Шотландские баллады - Роберт Бёрнс - Поэзия
- Слово о полку Игореве. Переложение - Неустановленный автор - Поэзия
- В горах Армении. Поэмы и стихотворения. Мемориальное издание - Ордуни - Поэзия
- Том 1. Стихотворения и поэмы 1899-1926 - Максимилиан Волошин - Поэзия
- Том 2. Стихотворения и поэмы 1904-1908 - Александр Блок - Поэзия
- «Душа грустит о небесах…» Стихотворения и поэмы - Сергей Есенин - Поэзия